Рассматривая итоги Сибирского похода Ермака, совсем не трудно прийти, на первый взгляд, к правильному выводу: он был неудачным и напрасным. Остатки некогда грозного войска, ведомые Матвеем Мещеряком, единственным из пяти ближних атаманов Ермака уцелевшим в боях, покинули Сибирь в августе 1585 года.

Ни к чему оказались все великие лишения и все великие подвиги. Завоеванные было казаками территории вновь перешли под власть Кучума...

Московские данники

История государства нашего (как и любого другого) полна загадок. Ответов на какие-то из них нет вообще, а ответы на некоторые загадки истории столь противоречивы, что вызывают только новые вопросы. Одним из подобных вопросов является, например, такой: зачем было завоевывать Сибирское ханство, если оно лет тридцать как было вассалом Московского царства? Да-да, так и было. Еще с 1555 го- да хан Едигер, в то время – правитель Сибири, перешел под руку московского царя и исправно платил ему ежегодную дань.

Чтобы понять, почему это произошло, надо обратиться к событиям начала 50-х годов XVI века. В те годы сибирские ханы (не всей огромной территории, разумеется, а той, что была расположена в Прииртышье) вели на своих южных границах продолжительную войну с казахами и войс- ками бухарского хана, чингизида (потомка Чингисхана) Муртазы. Этими войсками командовал средний сын Муртазы – Кучум, будущий правитель Сибирского ханства.

Долгое время война велась без особых успехов с какой-либо из сторон. Но летом 1554 года Кучум прорвал оборону сибирских войск и совершил опустошительный рейд вглубь вражеской территории. Его войс- ка пошли по верховьям Иртыша, разоряя и сжигая становища и городки местных жителей. Кучум самую малость не дошел до столицы Сибирского ханства, Искера.

Военные успехи Кучума поставили хана Едигера на грань катастрофы. Он стал лихорадочно подыскивать сильного союзника и покровителя. И остановил свой выбор на недавнем победителе могущественного Казанского ханства Иване IV Грозном. В начале 1555 года Едигер отправляет в Москву посольство с предложением дани и просьбой о военной помощи против бухарцев. Сам правитель Сибири признавал себя вассалом Москвы и обещал платить ежегодную дань в размере 3 тыс. соболей.

Смешно было бы думать, что царь Иван Васильевич разом согласился на условия хана Едигера. Нет, в принципе, он не возражал против нового данника. Царя не устраивали размеры дани. По его сведениям, в подданстве у сибирского хана находилось не менее 10 тыс. человек. Поэтому дань, как полагал Иван Грозный, должна быть не 3 тыс., а 10 тыс. соболей: по соболю с каждого нового подданного. С такими условиями он послал к Едигеру своего человека, сына боярского Дмитрия Непейцына, а для лучшей сговорчивости нового вассала все его посольство посадил в темницу.

Не будем утомлять читателя подробностями визита Непейцына к Едигеру. Скажем лишь, что царь Иван милостиво согласился на дань 3 тыс. соболей ежегодно, каковую Едигер регулярно и выплачивал до самой своей смерти, последовавшей в 1563 году...

Кто вы, хан Кучум?

Скончавшийся хан всея Сибири не оставил после себя наследников. Правда, у него осталась беременная ханша. Но приближенные Едигера, вся сибирская знать, не собирались ждать появления наследника, а потом долгих лет регентства. В эпоху постоянных войн всех со всеми нужен был сильный правитель. А поскольку казахи считались для Сибири злом, страшнее чем Бухарское ханство, сибирская знать отправила к хану Муртазе посланцев с просьбой – дайте, мол, нам хана. И Муртаза послал в Сибирь своего среднего сына Кучума (не иначе как помня о его военных успехах на Иртыше)...

Новый владетель Сибирского ханства поначалу вел себя как подданный Московии. Формально Кучум признавал свою вассальную зависимость, однако только формально. На деле никаких 3 тыс. соболей ежегодно в Москву не отправляли. Единственное, что сохранялось как при умершем Едигере, так это дипломатические отношения. И обещания, что дань царю будет, как только – так сразу. Во всяком случае, царского посла Третьяка Чубукова сам Кучум клятвенно заверял, что вот-вот соберет со своих подданных дань. И вот тогда... Но и эта идиллия в конце концов закончилась. Однажды Кучум приказывает убить царского посла. Тем более что по нормам политических отношений того времени Сибирское ханство отныне де-факто являлось вассалом Бухары, до которой, кстати, было несколько ближе, чем до Москвы.

Кучум, не видя ни малейших угроз со стороны Московского государства, что называется, заигрался в независимость. Вначале отряды его улан начинают нападать на пограничные русские селения. Потом Кучум, убедившись, что военный потенциал острогов крайне невелик, посылает сильные отряды далеко вглубь земель, на которых обосновались русские переселенцы. Так что нет ничего удивительного в том, что промышленники Строгановы, чтобы обезопасить свои владения от татарских набегов, пригласили на службу заведомых разбойников и грабителей. Грозному царю было не до усиления гарнизонов на дальних рубежах его государства. Иван Васильевич вел широкомасштабную Ливонскую войну, а потому Строгановы могли дожидаться обещанных им стрелецких полков до морковкина заговенья.

Известия о продвижении отряда Ермака по своей территории вряд ли вызвали у Кучума особое беспокойство. Несколько сотен, пусть даже тысяч русских – не столь большая угроза для его армии (по разным источникам – около 15 тыс. воинов). Скорее всего, хан принял отряд Ермака за обычную шайку разбойников, разросшуюся до невероятных размеров. Приплыли пограбить? Наткнутся на жесткий отпор и уберутся обратно на Русь. Даже известия о постоянных поражениях своих военачальников и о том, что русские в неделе... трех днях... одном дне пути от столицы Сибирского ханства, не испугали Кучума. Он побеждал всегда, победит и на этот раз...

Бесславный конец

Завоевателя Кучумова ханства атамана Ермака не стало 6 августа 1585 года, после трех лет непрерывной войны с бывшим повелителем Сибири. Победа над Ермаком истощила Кучума. И хотя в подчинении у хана находилось еще достаточно местных князьков, сфера его влияния стремительно сужалась. Менее чем через год воевода Василий Сукин, пришедший с сильным стрелецким отрядом и несколькими десятками казаков-ермаковцев на места былых сражений, основал город Тюмень. Это был первый русский город в Сибири. Царские воеводы в своих грамотах обещали прощение всем бывшим подданным Кучума, воевавшим с Ермаком.

Один за другим от хана начали уходить его подданные: им надоело много лет скитаться с Кучумом по Ишимской и Барабинской степям. И русские принимали татар на службу с денежным и хлебным жалованьем. В Прииртышье в то время наступила странная система уплаты дани. Князья и князьки, принявшие подданство Руси, платили дань, но... только половину условленной. Вторую половину они продолжали отдавать Кучуму, «блюдяся от него войны».

Царь Фёдор Иванович, а затем и Борис Годунов неоднократно пытались решить столь затянувшееся противостояние Москвы и Сибири миром, предлагая Кучуму перейти на службу к русским. Но хан оставлял без внимания все посылаемые ему царские грамоты. Правда, сам он дважды направлял в Москву прошения. В первом он упрашивал царя Фёдора отпустить пленного царевича Маметкула (и, конечно, получил отказ). Второе прошение Кучум отправил после того, как русские захватили бухарский караван, в котором ему везли снадобье от глазной болезни. Страдавший прогрессирующей потерей зрения, хан умолял московских правителей вернуть ему драгоценное лекарство, но, разумеется, ничего не получил.

Старческие немощи одолевали едва разменявшего седьмой десяток Кучума. Он стал слепнуть и глохнуть. Но и в таком состоянии продолжал быть реальной угрозой для новых русских поселений. И в августе 1598 года отряд из 400 всадников под командованием Андрея Воейкова отправляется в Барабинскую степь. У вое- воды четкий приказ: отыскать Кучума и окончательно разгромить его.

Шли днем и ночью. На рассвете 20 августа русские подошли к ставке Кучума и с ходу атаковали. У хана было более 500 воинов, а у Воейкова – только 400, но в ожесточенной резне, длившейся до полудня, русские сломили сопротивление татар. Были убиты свыше 300 воинов Кучума, более 50 отборных телохранителей попали в плен. В плену оказались также пятеро младших сыновей Кучума, восемь цариц из его гарема и пятеро высших сановников. Сам Кучум в разгар схватки уплыл по Оби на лодке с небольшой охраной.

От лишившегося войска и богатств когда-то могущественного правителя Сибири отвернулись все. А самое главное – отвернулись высокие покровители из Бухары. Теперь гибель Кучума была только вопросом времени.

Существует версия, что хан с жалкими остатками верных ему воинов осенью 1598 года попытался отбить у калмыков стадо скота, но был разгромлен и, спасаясь от преследования, бежал к их соседям, племенам ногаев, пытаясь найти у них защиту. Но вместо защиты нашел там свою смерть...

Николай СКОРЛУПИН.

Источник: http://info-vb.ru/

Взято: казачествомосквы.рф