Они балансируют на грани
По официальным данным, сегодня 22 миллиона из 146 миллионов россиян считаются бедными. Один из главных рисков нищеты — это дети: чем их больше, тем больше шансов у семьи оказаться за чертой бедности. Избранный на новый срок президент Владимир Путин объявил главной задачей правительства борьбу с бедностью. В чем уникальность российской бедности и почему в первую очередь надо ликвидировать детскую нищету, «Ленте.ру» рассказала заведующая лабораторией Института социального анализа и прогнозирования (ИНСАП) РАНХиГС Елена Гришина.
«Лента.ру»:
Количество бедных растет?
Гришина: По данным Росстата, у нас сейчас около 20 миллионов бедных. Бедность в России снижалась с 2000-го по 2012 год, затем начала постепенно расти. В 2016-м уровень бедности вырос с 10,8 до 13,4 процента по сравнению с 2013 годом. Это обусловлено сокращением реальных доходов населения. Но самое печальное, что этот рост особенно выражен среди несовершеннолетних. Как показывает статистика, в 2016 году доля бедных детей составляла 22 процента — то есть среди детей бедных в полтора раза больше, чем среди основного населения.
Если ребенок бедный — значит, и вся его семья испытывает лишения?
Чем больше детей в семье, тем выше риск лишений. Семьи с детьми — самая массовая группа бедных. Они составляют более половины от общего количества семей, чьи доходы ниже прожиточного минимума. Например, среди семей, которые не могут оплатить непредвиденные расходы, ничего не продавая и не занимая, доля имеющих на иждивении одного-двоих детей составляет 66 процентов. Но если детей трое и больше, этот риск увеличивается до 78 процентов. По нашим данным за 2017 год, половина всех многодетных семей в России — бедные. При этом среди обычных семей с детьми за чертой бедности — 25 процентов, то есть в два раза меньше.
Резкий рост курса доллара и инфляция, которые мы наблюдаем в последнее время, могут привести к увеличению доли бедных?
Цифры говорят о том, что в 2017 году, по сравнению с 2013-м, реальные денежные доходы населения снизились на 11 процентов. В феврале этого года они начали расти. Как ситуация будет дальше развиваться в связи с международной политикой — не берусь предсказывать. Но хочется оптимистично смотреть на жизнь.
Какими доходами располагают бедные семьи?
Стандартное определение бедности по Росстату — это доход ниже прожиточного минимума. В разных регионах он свой. Сумма зависит еще и от категории населения: работающие, пенсионеры, дети. В третьем квартале 2017 года прожиточный минимум в среднем составлял 10 328 рублей на человека. Грубо говоря, складываем все имеющиеся доходы и делим на количество членов семьи. Если полученный результат меньше — семья за чертой.
Можно ли назвать самые бедные регионы в России?
Традиционно это Республика Тыва: там доходы почти половины населения ниже регионального прожиточного минимума. Также к бедным территориям можно отнести Алтай, некоторые регионы Кавказа.
Бедность бывает разная. Кому-то не хватает денег на продукты, а кто-то в кино не может пойти. О каком уровне бедности идет речь?
В прошлом году мы проводили исследование характеристик депривационной бедности, то есть бедности по лишениям. Более половины домохозяйств с детьми из-за недостатка средств не могут поменять старую мебель на новую; около трети имели в течение года задолженность по оплате жилищно-коммунальных услуг; примерно 20 процентов не могут позволить себе хотя бы через день есть блюда из мяса, птицы, рыбы.
То есть голодают?
Особенность российской ситуации в том, что у нас большая группа семей балансирует на грани. Они либо над чертой бедности, либо чуть-чуть под ней. Сейчас примерно 20 процентов семей с детьми имеют доход чуть ниже полутора прожиточных минимумов на человека. Это значит, что при малейших экономических сложностях — потеря работы кормильцами, болезнь — эти семьи сразу же попадут в категорию бедных. При этом помочь «балансирующим» выбраться из ямы гораздо легче, чем тем, кто в ней сидит давно.
Потому что у них еще не сформировалась привычка к бедности?
Да, речь тут скорее идет о малодоходности. Но если государство такие семьи не будет поддерживать, то постепенно может сформироваться социальное дно. Зарубежные исследования показывают, что дети, выросшие в бедности, с большей вероятностью так и остаются бедными. Потому что у них отсутствовали стартовые условия, чтобы занять в жизни лучшую позицию. У детей из бедных семей не создан человеческий капитал: у них хуже образование, так как их семьи не могут оплачивать им репетиторов, водить на платные кружки. У них часто хуже здоровье, так как у родителей нет возможностей водить их к платным врачам и покупать дорогостоящие лекарства. То есть у детей из бедных семей не заложен фундамент для жизни.
Чтобы помочь таким семьям, мы предлагаем государству применять другие подходы для социальной поддержки. Сейчас в основном используется монетарный принцип, то есть статистика бедности учитывает лишь доходы. Но это не дает государству сформировать представление о факторах бедности, что именно требуется таким семьям. Поэтому для определения бедности правильнее будет использовать многокритериальный принцип.
Какие критерии вы предлагаете учитывать для характеристики бедности?
Мы рассматривали семь направлений депривации: имущество, питание, финансовое положение, здоровье, социальная интеграция, образование и развитие детей, жилищные условия. Как показало исследование, низкие риски депривации наблюдаются в семьях, где родители имеют высшее или неполное высшее образование, семьях с работающими отцами, а также у тех, кто проживает в городах-миллионниках.
Высокие — у неполных и многодетных семей, а также у тех, где родители имеют образование ниже начального профессионального или старше 50 лет. Анализ показал, что 26 процентов семей с высокими депривационными рисками переживают социальную исключенность из общества. У многих нет родственников и знакомых, которые могут помочь деньгами или услугами при возникновении проблем.
Почему? У них маргинальное окружение, которое не хочет им помогать?
Тут ситуация проще, мне кажется. Это раньше домохозяйство состояло из нескольких поколений. И бабушки, и прабабушки, и дедушки — все жили в одном доме, все друг другу помогали. Но сейчас уже не так. В больших городах самостоятельные семьи испытывают сложности с помощью.
У родителей существует большой запрос на поддерживающие услуги от государства. Например, сопровождение детей на кружки, прогулка с детьми, пока мама что-то делает по хозяйству, доставка детей в поликлинику. Это все очень востребовано. Если это социально уязвимые семьи, то у них нет ресурсов, чтобы найти для этих целей няню.
Уровень образование вы указываете в числе главных рисков бедности. Но у нас в последнее время складывается стереотип, что от диплома мало что зависит.
Наличие диплома — практически базовое требование сегодня при устройстве на работу. Когда у людей действительно очень низкий уровень образования, они могут быть заняты, как правило, только неквалифицированным трудом либо попадают в сферу неформальной занятости и сразу же лишаются защиты Трудового кодекса. К тому же у людей с серыми доходами — двойной риск. В некоторых регионах сейчас стали отказывать в социальной помощи гражданам, которые не могут официально подтвердить свою занятость. Там приняты программы, в соответствии с которыми гражданин трудоспособного возраста лишается права на получение детских социальных выплат, если он не может принести формальную справку с работы или с биржи труда.
Такие чиновничьи установки можно расценивать как людоедские.
Их можно понять. Случаи, когда люди занимаются бизнесом, получают существенный, но недекларируемый доход и претендуют на социальную помощь государства, не так уж редки. Официальные справки о занятости могли бы стимулировать людей выбираться из тени. Но это может сработать только при условии возможностей для перехода работника в формальный сектор экономики. Если у человека недостаток образования — кто его на работу возьмет? Или, допустим, мать не имеет возможности выйти на официальную работу, так как не с кем оставить детей, а в детсадах мест нет. Значит, государству необходимо больше работать над созданием программ адресной социальной помощи.
Адресная социальная помощь у нас в последние годы активно пропагандируется. Разве не все регионы успели на нее перейти?
Сейчас под воздействием бюджетных ограничений регионы переходят на адресную поддержку достаточно активно. Давно реализуемые программы — это региональные пособия на детей до 16 лет из малоимущих семей и жилищные субсидии. Эти пособия, как правило, предоставляются с учетом нуждаемости.
С учетом сегодняшней экономической ситуации регионы заинтересованы вводить как можно больше критериев нуждаемости. Но беда в том, что эти критерии применяются в основном к семьям с детьми. Для остальных получателей социальной помощи это редко используется.
Почему?
Допустим, взять чернобыльцев или ветеранов. Если будут выплачивать соцпомощь не всем, сразу возникнут вопросы: ограничивают компенсацию за причиненный ущерб здоровью или меньше оценивают заслуги? То есть у чиновников просто не хватает отваги ввести критерии нуждаемости для заслуженных категорий. Получается, что семьи с детьми — одна из немногих категорий, которые регионы могут трогать.
Предполагалось, что адресность даст возможность больше помогать нуждающимся. А на деле государство, наоборот, уменьшает количество получателей бюджетной поддержки. Но при этом размер соцпособий тоже не растет, а с учетом инфляции фактически снижается.
Такая проблема есть, но она существует не отдельно в каких-то регионах, она общая, и связана в основном с дефицитом бюджетных средств и с несовершенством законодательства. Действительно, критерии нуждаемости задумывались для того, чтобы повысить размер помощи тем, кому она необходима. Сейчас те же региональные пособия на детей до 16 лет в среднем менее 500 рублей. Это практически ничего. Вряд ли эта сумма поможет преодолеть семье финансовый кризис.
Нужна перестраивать систему. Не завязываться лишь на материальных выплатах, а развивать социальные услуги и предоставлять целевые сертификаты с учетом нужд семьи. Допустим, сломалась у многодетной семьи стиральная машина… Регионы могли бы сделать какие-то целевые сертификаты на приобретение товаров длительного пользования для семей.
Чем отличается структура бедности в России от других стран?
Одно из отличий — у нас много работающих бедных, то есть людей, которые работают, но у них маленькие зарплаты. В других странах обычно риск оказаться в бедности выше у тех, кто не находится на рынке труда. То есть работа там — значимое преимущество, шанс выбраться из ямы.
Есть ли в других странах нестандартные практики помощи малообеспеченным семьям с детьми?
Кроме пособий, на Западе очень распространены программы социального контракта: это когда государство оказывает нуждающимся помощь на каких-то определенных условиях. В России в некоторых регионах это также практикуют, но пока широко такой способ помощи не распространен. Например, в сельской местности дают средства на организацию подсобного хозяйства. Семья покупает корову, растит ее, продает молоко. Или выделяются средства на покупку швейной машины, чтобы они могли шить и продавать свою продукцию.
Такая помощь более эффективна?
Считается, что да. Такие программы дают стимул к преодолению трудной жизненной ситуации. То есть мы даем нуждающемуся не рыбу, а удочку.
